фото показано с : germania.one

Мир на улицах и люди в своих квартирах живут своей жизнью, а государства своей. Государства не любят чужого доминирования, одновременно стараясь занять доминирующую позицию по отношению к остальным. Мир вновь строится на войне одной страны  с другой, только теперь эта война ведется не в физическом, а в информационном и виртуальном пространствах. И, поскольку это более дешевый тип войны, но не менее эффективный, он будет доминировать и в дальнейшем. Иран, Китай и Россия обвиняются в выстраивании потоков фейков, работающих против Запада. Китай и Россия пытаются сбить эту тенденцию, перестроив ее в свою пользу. Как и Китай, Россия переводит обвинения в свой адрес в иной нарратив. Китай поднимает свой статус глобального игрока, который пытаются затушевать этими обвинениями против него. Защищая ужесточение своего законодательства по Гонконгу, против которого протестуют и его жители, Китай заявляет, что никому не позволит вмешиваться во внутренние дела страны. Читайте также: The Spectator об отношениях Китая с Россией: Пекину нужны друзья, а Москве — деньги Выход на сцену коронавируса активизировал поведение Китая и России, позволяя отвлекать внимание своего населения от действий властей по борьбе с коронавирусом. Газета “Нью-Йорк Таймс” пишет: “Связанные с Кремлем вебсайты, направленные на западную аудиторию, занялись конспирологией для распространения страхов в Европе и политического разделения Соединенных Штатов, хотя российские дипломаты и государственные новостные медиа, возможно, более сдержаны. Китай же более открыто агрессивен. Он использует сеть связанных с правительством соцмедиа для распространения дискредитирующих и иногда противоречивых теорий. Китай принял на вооружение российскую модель более тайных операций, повторяя дезинформационные операции Кремля и даже используя и усиливая некоторые из тех же конспирологических сайтов. Пропагандистские кампании показывают, как обе страны превращают типичную авторитарную тактику распространения пропаганды для подрыва их общего противника, Соединенных Штатов, вместо того, чтобы обращаться к публичному обсуждению своих собственных проблем” . Это известная из библии истина – не видеть бревна в собственном глазу… В свою защиту Россия выступила с атакой на США, что они очерняют спецслужбы России. Это тоже смена нарратива, поскольку в критике спецслужбы особо не упоминаются, а обычно говорится о связанных с государством соцмедиа, то есть критика носит более мягкий характер, чем  ответ на нее. В начале июня 2020 состоялась презентация доклада, сделанного на эту тему. Доклад создан АО “Крибрум” Хотя на сайте агентства нет ни слова ни о презентации, ни о самом докладе с красивым названием “Информационная борьба против России: конструируя образ врага“. Но среди представленных статей на сайте есть и такая “ЦРУ вкладывает деньги в мониторинг соцсетей”, вероятно, поскольку там есть и такой абзац: “В России аналогом подобных систем является Крибрум. Продукт под названием Крибрум.События агрегирует информацию из соцмедиа, простраивая карту событий в режиме реального времени и сопоставляя связи между людьми. Пример применения: обсуждение митинга активно ведется с зарубежных аккаунтов, что дает возможность найти организаторов, выявить круг причастных лиц и выйти на заказчика”. Для справки, владельцами Крибрума являются Н. Касперская и И. Ашманов. О чем же говорили на презентации? А. Мухин рассказывал: “Речь идет о системной и серьезной работе. О такой незаметной войне, информационном противоборстве с Россией с множеством мультипликативных эффектов, которых они достигают самыми разными способами. Оружием в этой войне являются постоянные попытки обвинить Москву в тех или иных событиях в мире, при этом доказательства зачастую отсутствуют. Особняком стоит внедренный в сознание западных стран термин “русские хакеры”, которым Россия часто “демотивируется” как геополитический игрок. “Образ врага” вокруг России создается для того, чтобы нападкам на нее верили без доказательств”. Он же: “В разные годы по этой схеме Россию обвиняли в разных безобразиях. В 2014 г. в участии в войне на Донбассе, в 2016-м во вмешательстве в американские выборы, сейчас война ведется против России как энергетической державы. Предвижу, что следующими объектами атак станут социальная политика РФ, властная вертикаль в лице военных, спецслужб и верховной власти. Характерно, что как только Россия требует предъявить доказательства, выясняется, что их нет. Когда выясняется, что все кибератаки, допустим, на Грузию, Польшу, Чехию шли с анонимных IP-адресов (значит, задействованы не только иностранные спецслужбы, но и IT-компании), эту информацию за рубежом просто игнорируют”. Критика всегда оказывается сильнее опровержения, так как критика печатается в массовых изданиях, а опровержение, или критика критики, в специальных, которые мало кто читает. А. Лосев на этой же презентации даже воспользовался красивым термином “стратегическое информационное оружие”: “Для создания из России образа врага в ход идет настоящее информационное оружие. Можно уже говорить о появлении стратегического информационного оружия, которое будет использоваться против тех, кого США считают своими противниками”. Ответное реагирование может быть прямым и косвенным. Как правило, такое реагирование всегда более косвенное. Здесь же развернута достаточно прямая и мощная атака, которую даже трудно именовать защитой. Но у каждого информационного хода есть заказчики, ради которых все и затевается. Вот еще цитаты из выступления директора Центра политической информации А. Мухина, центр которого называют заказчиком этого исследования: – “Речь идет не о каком-то отдельном эпизоде и информационном поводе. Речь идет о системной и серьезной работе, которая ведется нашими “западными партнерами”. По сути, речь идет о такой незаметной войне, информационном противоборстве с Россией с множеством мультипликативных эффектов, которых они достигают самыми разными способами. К сожалению, в последнее время эти способы мало похожи на правовые…. Причина этого… – отсутствие реакции мирового сообщества на подобного рода вызовы. Это расслабило наших интересантов, и они сделали ту конструкцию информационной борьбы с Россией и с Китаем, которая сейчас существует”, – “Речь идет о таком распространенном феномене как “русский хакер”. В последние годы с его помощью очень часто “демотивируется” Россия как геополитический игрок. Эта незаметная война, к сожалению, становится более заметной и ее составляющие являются сейчас довольно серьезными моделями поведения и поведенческих стереотипов, которые свойственны не только западному истеблишменту, но и распространяются среди населения разных стран, и в том числе России, что вызывает очень серьезный диссонанс в международных отношениях”. Понятно, что война нервов, в которую выливается подобное противостояние, делает докладчиков яркими ораторами. Они как бы восстанавливают всю риторику времен холодной войны, когда все было понятно, а враг был врагом. Сегодняшний враг воспринимается одновременно негативно (властью) и позитивно (населением,в первую очередь, молодежью). Такая двойственность не дает развернуться напрямую, как в былые времена. Да и сама власть жаждет вернуться в G7, за что выступает США, но против чего возражает Германия и Канада из-за Крыма. А. Мухин вспомнил и отравление Скрипалей: “Даже по делу об отравлении Скрипалей стало понятно, что наши британские коллеги, мягко говоря, заигрались. Сейчас ни о каких Скрипалях уже речи не идет. Но, как в известном выражении, «ложечки нашли, а осадочек остался». В недавней истории, когда Запад обвинил Россию в сильном занижении числа смертельных случаев от коронавируса, произошло и вовсе жонглирование цифрами”. И итоговое его мнение таково:  “Будь эти обвинения справедливы, мы пошли бы по юридическому пути, подавали бы в суд. Но ложь и клевету к делу не пришьешь”. То есть в суд никто идти не собирается. Перед нами разворачивается активное возвращение риторики холодной войны. Правда, сегодня, когда нет закрытых границ информационного и виртуального пространств, она должна называться уже по другому. Соцсети отменили информационные границы, а телесериалы – виртуальные. Эта минихолодная война скорее направлена на то, чтобы оправдаться в глазах собственного населения. А. Мухин давно занимается этой проблемой противодействия внешнему влиянию, фиксируя такое: “после введения ограничений на работу иностранных НКО на территории России за рубежом ведется работа по созданию специальных подразделений, в том числе в вооруженных силах, спецслужбах и других государственных органах, а также НКО для информационного противоборства с Россией; увеличивается количество центров по производству контента антироссийского содержания, прежде всего, в странах со значительной долей русскоязычного населения; на законодательном уровне закрепляются стратегии по противодействию российской информационной политике; осуществляется дополнительное финансирование, подбор и обучение кадров”. У Центра есть целый доклад о вмешательстве США в российские выборы, поскольку его нет на сайте, возьмем цитату из него из предыдущей статьи: “Развитие и финансирование данных каналов влияния осуществляется под руководством силовых ведомств и спецслужб США (министерство обороны, ЦРУ, АНБ), в которых имеются специальные подразделения по ведению информационной войны, а также входящих в “гражданский аппарат” государственных ведомств и структур (государственный департамент США, Восточная группа по стратегическим коммуникациям в составе Европейской внешнеполитической службы) с использованием возможностей неправительственных организаций, частных фондов, традиционных средств массовой информации (радио “Свободная Европа”/радио “Свобода”, “Голос Америки”, медиакорпорация “Би-Би-Си” и другие), специализированных групп экспертов и исследовательских центров, как правило, созданных при ведущих американских университетах”. Подчеркнем одновременно, что если страна ощущает опасный характер чужого влияния, она имеет право от него защищаться. Но странным образом наиболее активны в защите от западного влияния те, кто сами  наиболее активны и в атаках на Запад. Иран даже запретил английский язык в средней школе, создавая как бы дополнительный заслон для своих граждан. У самого А. Мухина есть не только книга “Информационная война в России: участники, цели, технологии” (2000), он читал и такой спецкурс в одном из университетов. Его хобби – восточная философия, психология, религии мира. Закончил он Российский государственный гуманитарный университет. Для Украины важен и специальный доклад данного Центра “Вежливые люди в Крыму” с понятной версией событий. То есть центр полностью повторяет все идеологические веяния, идущие сверху. Сам А. Мухин так видит будущее развитие событий: “Очередное глобальное снижение ценности человеческой жизни (антигуманистический подход, демонстрирующий преимущества скрытого или явного уничтожения одной части человеческой расы во имя интересов другой) уже произошло с помощью СМИ и кинематографической продукции в виртуальном, информационном пространстве: осталось перенести модель в реальную жизнь. А совокупный человеческий потенциал для сторонников такого селективного подхода к развитию человеческой расы оказался важен в виде пресловутого «золотого миллиарда». На данном этапе информационная составляющая нарастающего глобального конфликта (так называемая информационная война) отвечает только на два вопроса: кто и на чьей стороне будет воевать. Борьба за ресурсы и перераспределение ценностей, в том числе – произведений искусства, драгметаллов и прочего, которая принимает разнообразные формы – то нечестной конкуренции в виде санкционного воздействия, то региональных вооружённых конфликтов или их имитации, автоматически создаёт площадку для военных действий, так сказать, «поле последней битвы». При этом, идеологи Третьей мировой пытаются решить проблему сохранения глобального рынка в том или ином виде, так как это и есть своеобразный «приз победителю» – рынок под его полным контролем. Для завершения подготовки к глобальному вооружённому конфликту, то есть к «горячей фазе», необходимо также появление «военной нации», «народа-воина», который возьмёт на себя ответственность и, собственно, начнёт глобальную экспансию”. Наконец обратимся к самому докладу, именуемому “Информационная война против России. Конструируя образ врага”. Приведем некоторые выводы исследования, который состоял в анализе сообщений в Твиттере, где исследовались 800 тысяч сообщений от 200 тысяч авторов: – ” в странах Запада идет формирование негативного образа России, затем этот образ переносится в Россию и внедряется в сознание жителей России. Таким образом формируется негативное мнение российской аудитории относительно своей страны и ее руководства”, – “растет количество сообщений с обвинениями России во вмешательстве во внутриполитические вопросы разных государств. Эти обвинения также неоднородны. Сначала во «вмешательстве» обвиняются «русские хакеры» и говорится об их возможной принадлежности к российским спецслужбам. Затем начинают писать о существовании специальных подразделений в ГРУ и ФСБ. Обвинения трансформировались от «русские хакеры, возможно связанные с российскими спецслужбами» на «российские спецслужбы»”, – “Обвинения России во вмешательстве в выборы начали массово распространяться в иностранных СМИ и социальных медиа в ноябре-декабре 2016 года, перешли в русскоязычные социальные медиа в начале 2017 года. Основными распространителями информации являлись международные информационные агентства. Тезисы с бездоказательными обвинениями России во вмешательстве в дела иностранных государств постоянно присутствуют как в иностранной, так и российской информационной повестке вплоть до сегодняшнего дня. В связи с распространением коронавирусной инфекции в мире, резко снижается число сообщений с обвинениями России в кибератаках, агрессивной внешней политике и по другим традиционным поводам”, – “наглядно видны признаки экспорта иностранной информационной повестки. На Западе формируется образ России относительно определенных событий, который затем переносится в российские социальные медиа. Этот образ всегда негативен!”, – “Обвинения России во вмешательстве в выборы иностранных государств являются одной из самых значительных тем за рубежом и в России. В первую очередь, это касается темы выборов президента США в 2016 году. Задолго до подготовки и проведения избирательной кампании в социальных медиа распространялись обвинения в адрес «российских специалистов» в агитации за одного из кандидатов. Основной пик распространения этих публикаций пришелся на период с ноября 2016 года по январь 2017, когда начали массово распространять хештеги: #putinsputridpuppet, #PutinsPuppets, #RussianHacking, #Russianhackers, #Russiantrolls и т.д. Эти теги остаются популярными до сих пор и используются для описания событий, уже не связанных с конкретными выборами в США”, – “Тема деятельности сотрудников российских спецслужб за пределами страны также является одной из основных в мировой информационной повестке. Используются теги #Russianpoison, #SalisburyAttack, #Novichok, #russianpoisoning, #Skripal, #RussianSpy, #RussianAgent, #GRU”, – “хештеги используются в англоязычном сегменте Twitter более 6 лет и употребляются по различным поводам, часто вне зависимости от события или ситуации. Например, использование хештега stoprussianagression по любой теме создает у читателя ощущение наличия «русской агрессии» повсюду, а 100 000 таких сообщений обеспечивают «достоверность» этой информации. Использование хештегов упрощает создание, распространение и укрепление у интернет-аудитории тех самых смыслов, о которых говорится во введении”, – “Авторами сообщений с обвинениями в адрес России являлись более 1,2 миллиона аккаунтов. В западном сегменте большое количество бездоказательных сообщений о русской агрессии распространяют популярные источники о спорте и музыке такие как Rolling Stone, BBC Sport и другие. Эти источники рассчитаны на массовую аудиторию и ее максимальный охват. Информационная кампания достигает своей цели. Обычные люди, не являющиеся медийными персонами, пишут о несуществующей угрозе. Возникает «киберфобия» – немотивированный страх перед кибератаками”, – “Наиболее популярными источниками распространения информации по формированию образа России как врага в российском сегменте социальных медиа являются украинские источники информации”. Обратим внимание и на более подробный отчет о пресс-конференции. Здесь мы встретим такое мнение А. Курицына, аналитика Крибрума “Среди самых популярных хештегов, употребляемых Twitter-аккаунтами в сообщениях с обвинениями в адрес России, — #хакер, #шпионы, #армия, #российский агент, #оккупированная территория. Психологический и лингвосемантический анализ информационного пространства иностранного сегмента соцсети показывают, что у 35% пользователей Twitter образ России связывается с силовыми структурами («ГРУ», «армия», «ФСБ», «спецслужба», «спецназ»)”. И фраза в завершение: “США перестают быть Римом, Россия должна им стать”. И реакция Мухина: “Не дай бог, это дорого”. Мы видим, над чем думают и о чем говорят те, кто отражает желания власти. И еще его же: “Недавно мы мониторили соцсети. Искали, кто виноват в том, что особо трепетное отношение россиян к Великой Отечественной войне стали называть «победобесием». Оказалось — зарубежные соцсети Твиттер и Фейсбук. В российских соцсетях этого было гораздо меньше”. Информационное пространство перестало быть просто информационным. В вышеприведенном докладе главное опасение состояло в перетекании негатива из западного информационного пространства в российское, хотя непонятно, как это может быть из-за разности языков и интересов несхожих аудиторий российского и западного Твиттеров. Сегодня нет информационных границ, а виртуальное пространство в американских сериалах пока еще борется с советскими агентами, что не так страшно. Хотя Россия в свое время очень серьезно и отрицательно отреагировала на сериал “Чернобыль“. Китай и Россия оказались в  одной лодке в борьбе со США, то есть холодная война как бы нас и не покидала. Они являются конкурентами сами по себе, но здесь у них есть общий враг, причем очень старый. Поэтому могут использоваться если не те же, но близкие модели воздействия. Аналитики констатируют не только общий интерес, но и общую причину: “Пропагандистские кампании демонстрируют, как обе страны обратились к типичной авторитарной тактике распространения пропаганды для подрыва их общего противника, Соединенных Штатов, а не внимания к публичной критике своих собственных проблем. Российская главная цель в соответствии с несколькими официальными лицами из разведки, выступавшими на условиях анонимности для обсуждения чувствительной информации, продвигать чувство хаоса в США, хотя эта мотивация обсуждается и ее трудно распознать в условиях отсутствия высокого уровня источников внутри Москвы. Прямой эффект вмешательства в президентскую политику не так понятен, хотя некоторые американские официальные лица говорят, что акты насилия могут поддержать переизбрание президента Трампа, если он сможет доказать, что реакция на такой эпизод требует времени и он представляет подход закон и порядок”. К этому важно добавить, что данный анализ написан до расовых волнений, которые произошли в США. Так что точка атаки определена правильно. Нам встретилось интересное объяснение той проблемности, которую несут соцмедиа, с которым мы готовы согласиться: “Одним из аспектов того, почему соцмедиа могут представлять собой угрозу демократии, состоит в том, что они стирают категории, которые когда-то были относительно четкими. Соцмедиа уже сделали новые разграничения категорий публичного и приватного, а информационные операции в онлайне могут пытаться переопределить категории правды и лжи. По мере того как возможности информационных операций через соцмедиа будут расширяться, индивиды вне военной сферы будут все более включены в разделение, подталкивание и распространение дезинформации, зная или не зная этого, стирая границы войны и мира, военного и гражданского”. Интересной характеристикой информационного инструментария является то, что он вышел за пределы обсуждения военными. Его используют как бизнес, так и политики. И особенно он оказался хорош для борьбы с геополитическими противниками, поскольку бесшумно переходит через границы. Чужие самолеты сбиваются как враждебные, а чужая информация растет и множится. Россия тоже ощущает существенные изменения, пришедшие с коронавирусом. Группа Белановского в своем исследовании мая 2020 г. констатирует следующее: “Вера в способность как федеральных, так и региональных властей эффективно справляться со вспышкой коронавируса падает. При этом вера в способности федеральных властей и Президента справиться с пандемией падает стремительно, в то время как уверенность в региональных властях снижается плавно. Можно констатировать, что Президент и федеральное правительство резко сдали свои позиции среди всех категорий населения, включая те демографические и социальные группы, которые являлись традиционным электоратом Путина”. Как видим, это еще одно свидетельство “перекодировки” физического в политическое, в результате чего власть теряет свои позиции. Приведем еще одну цитату из этого исследования, достаточно большую из-за важности излагаемого: “Подавляющее большинство людей не обладает столь целостным мировоззрением. Их мышление даже не амбивалентно, а поливалентно. В их психике существует несколько конкурирующих центров эмоционального возбуждения, которые активизируются под действием ситуационных эмоций и пропаганды. Однако даже самая эффективная пропаганда с течением времени изнашивается, подобно тому, как ослабляется любая постоянно действующая стимуляция. Чем больше эмоциональное мышление превалирует над рациональным, тем сильнее человек поддается воздействию эмоций. В результате возникает «идеологический маятник» массового сознания, который может качаться в диапазоне от идеи политической свободы до идеи диктатуры, опирающейся на применение силы. В России этот маятник качался от идей перестройки Горбачева до «сильной руки» первых президентских сроков Путина. Затем маятник начал движение в противоположную сторону, идея «сильной руки» стала терять свою привлекательность. Ситуация вернулась назад под действием идеи  «Крымнаш», но в 2018 году вновь стала двигаться в направлении ослабления привлекательности идеи «сильной руки». История с «Крымнаш» особенно показательна как иллюстрация движения идеологического маятника сначала под действием пропаганды, а затем в результате ее износа”. Мир поменялся, и он будет меняться еще больше. Это не столько меняется мир, как мы сами. Мы вчерашние были другими, мы завтрашние опять изменимся. И вероятно, это не только естественно, но и хорошо. В Заключении вышеприведенного исследования Группы Белановского прозвучали такие слова: “В российском обществе происходят серьезные идеологические изменения. Тренд негативного отношения в федеральной власти, начавший формироваться еще в 2011 г. и вновь возникший после «крымского перерыва» в 2018 г., в 2020 г. был резко усилен пандемией коронавируса. Хотя власти не были виноваты в возникновении пандемии, а многие приятые ими меры, вероятно, соответствовали сложившейся обстановке, имидж властей в массовом сознании резко ухудшился. Преобладающими эмоциями у людей стали раздражение, тревога и гнев. Государственная провластная пропаганда перестала действовать. Во всех сегментах общества она вызывает все большее неприятие. Основным объектом негативных высказываний стал лично президент Путин, а основной претензией к нему то, что он не оправдал возлагавшихся на него надежд и выстроил государственную систему, которая не работает”. Напомним, это говорят российские социологи о российском же президенте. Нам следует согласиться с тем, что геополитические противники всегда будут “любить” друг друга. Еще сильнее такую любовь ощущают страны, как бы стоящие между ними. Для них она тоже не несет ничего хорошего. Но это неизбежность, с которой всем приходится жить, поскольку мы живем в едином мире. Георгий Почепцов Источник #Георгий Почепцов #информационная атака #китай #Россия источник »

100 +