фото показано с : germania.one

«Ненормальная страна» Германии сейчас предстоит решать очень сложную задачу. Сумеет ли страна, развязавшая две мировые войны, которые принесли Европе огромные разрушения и бедствия, страна, потерявшая большие территории и разделенная в годы холодной войны на два государства, в очередной раз вывести Старый Свет из тяжелой ситуации? Именно это, а также усиление лидерства Германии в объединенной Европе будет последним важным заданием Ангелы Меркель перед уходом на покой. Воссоединение Германии в 1990 году означало, что так называемый «немецкий вопрос», не дававший покоя Европе весь 20 век, вновь встал на повестку дня. 30 лет назад Германия была слишком сильна, чтобы интегрироваться в Европу, но еще недостаточно сильна, чтобы подчинить себе континент. Как очень точно заметил в прошлом году политолог Роберт Каган, «всегда остается вопрос, как долго еще Германия будет оставаться ненормальной страной, отрицающей существование у нее нормальных геополитических амбиций, нормальных национальных интересов и нормальной национальной гордости». Как во всем немецком обществе, так и в политическом истеблишменте Германии продолжают жить страхи, что быстро меняющееся внешнее окружение и обстоятельства оставят Германию в ловушке ее прошлого. Не приходится удивляться, что к освобождению, обещаемому «стратегической автономией» Европы, о которой так много в последнее время говорят в Париже, в Берлине относятся противоречиво. С одной стороны, немцы привыкли к политической стабильности и предсказуемости, которые, как им кажется и как им внушили американцы, обеспечивает военное присутствие войск США на их территории; а с другой, «старший брат», особенно такой, как Дональд Трамп, что называется, уже «достал». Конечно, такая неопределенная ситуация не может длиться вечно. Подавляющее большинство европейцев, включая, естественно, немцев, надеется на победу в ноябре Джо Байдена, который, по их мнению, вернется к традиционной внешней политике и сохранит трансатлантическое партнерство. Однако сущность нынешней американской политики по отношению к Старому Свету в целом и к Германии в частности едва ли изменится, даже если в январе 2021 года в Белый дом въедет новый хозяин. Европейцам не следует быть наивными Люди, хорошо знающие Ангелу Меркель, считают, что главным двигателем нехарактерной для нее решительности в последние дни является страх, что Евросоюз станет никому не нужным или даже распадется под ударами коронавируса. Она понимает, что вызовы, стоящие сейчас перед ЕС, а следовательно, и перед Германией, имеют более экзистенциальную природу, чем вызовы, стоящие перед КНР, США и какой-либо другой страной. Китай и Америка выйдут из «вирусного» кризиса с нетронутыми границами и политическими системами. Евросоюз же столкнулся с вызовами своему существованию. Началом серьезной работы Меркель, которая в 2007 году уже председательствовала в Евросовете на ротационной основе, станет саммит ЕС 17 июля. На нем будут обсуждаться планы восстановления европейской экономики после кризиса и бюджет ЕС. Июльский саммит будет первым «очным» совещанием лидеров европейских государств после пандемии. Однако куда важнее то, что Германия впервые при Ангеле Меркель будет на нем энергично выступать за создание фонда восстановления, из которого планируется оказывать помощь наиболее пострадавшим от коронавируса европейским странам. Напомним, ФРГ при Меркель всегда была главным противником идеи совместного долга, то есть спасения «расточительных» южных стран от дефолта общими усилиями и деньгами, которые на самом деле являются главным образом немецкими. Предстоящий саммит станет серьезной проверкой для Ангелы Меркель, которая наверняка собиралась спокойно доработать до осени 2021 года и уйти на пенсию с чувством выполненного долга. Едва ли она могла представить, что в самом конце политической карьеры ей придется иметь дело с катастрофой вселенских масштабов, усиленной другими неблагоприятными обстоятельствами и событиями. Вся Европа во главе с Эмманюэлем Макроном, соратником и одновременно конкурентом Меркель в борьбе за лидерство на континенте, будет пристально следить за тем, сохранила ли она былую хватку и и удастся ли ей уговорить противников совместного долга — Нидерланды, Швецию, Австрию и Данию согласиться на создание фонда восстановления в € 750 млрд, из которого будет оказываться помощь Италии, Испании и другим особенно пострадавшим государствам Старого Света. Обидчивый Дональд Нынешний момент в истории планеты уникален тем, что приход пандемии совпал с политической драмой не меньших масштабов. В центре этой драмы фактически начавшийся развал трансатлантического партнерства, системы международных отношений, определявшей развитие человечества последние три четверти века. Для Германии важность момента заключается еще и в том, что она оказалась в центре этой драмы. Немцам предстоит ответить на очень важный вопрос: остается ли ФРГ стратегическим партнером и союзником Соединенных Штатов, как было семь десятилетий после окончания Второй мировой войны, или она отдастся во власть экономического и энергетически-географического притяжения? В первом случае речь идет о сотрудничестве с Китаем, который уже является главным торговым партнером Берлина, а во втором — о России, поставляющей газ. Есть и еще один вариант, по которому Германия, а следовательно и вся Европа отправится в свободное плавание в поисках «стратегической автономии». Отношение европейцев к США начало меняться, конечно, задолго до появления коронавируса, но за несколько последних месяцев пандемии оно стало более негативным. Исследование, проведенное по заказу Европейского совета по международным отношениям (ECFR), показало, что почти у двух третей респондентов в Дании, Португалии, Франции, Германии и Испании отношение к США ухудшилось. В Германии последнее ухудшение отношения к Вашингтону произошло месяц назад, когда президент Трамп без каких бы то ни было консультаций с Берлином объявил о выводе с территории ФРГ 9,5 тыс. американских военнослужащих из контингента войск США, насчитывающего 34,5 тыс. человек. В США также рассматривают возможность введения против Европы торговых санкций на $ 3,1 млрд. Высокопоставленные немецкие политики и чиновники уже предупредили о серьезных последствиях, которые будет иметь вывод американских войск для отношений между Берлином и Вашингтоном. В Германии многие считают, что дата объявления о выводе войск и та бесцеремонность, с которой это было сделано, не случайны. Немцы объясняют их тем, что Дональд Трамп сильно рассердился на федерального канцлера, отказавшуюся приезжать в Вашингтон на саммит G7, который был запланирован на июль. В Берлине немало политиков, которые сомневаются, что антинемецкий курс Вашингтона существенно изменится, даже если в ноябре на выборах победит Джо Байден. Дополнительную сложность и неразбериху в трансатлантическое партнерство сейчас, конечно, вносит еще и глубокая поляризация, которая разворачивается в США и которая не может не оказывать влияние на все сферы жизни американского общества и государства, включая, естественно, и международную политику Вашингтона. Репарации и взаимовыгодная торговля В Европе наиболее важными для Германии наряду с отношениями с Францией, где сейчас все более-менее хорошо, являются отношения с Польшей. Трудно не заметить разногласия между Берлином и Варшавой, которые начали нарастать как снежный ком пять лет назад. Причин для ухудшения отношений, бывших до осени 2015 года вполне добрососедскими несмотря на сложную историю, хватает. Варшава, например, категорически против газопровода «Северный поток — 2», который вопреки сильнейшему давлению Вашингтона продолжает защищать Германия, утверждая, что это исключительно экономический проект. Естественно, поляки помнят о последней войне и регулярно требуют от Берлина репарации за ущерб, причиненный немцами в 1939—1945 годы. Однако подавать официальное требование в Берлин польское правительство не торопится, потому что опасается, что это негативно скажется как на сотрудничестве внутри ЕС, так и на отношениях с главной европейской экономикой. Осложняет отношения между соседями и не так давно принятый в Польше закон о Холокосте, предусматривающий наказание за обвинения в адрес Польши или польского народа в преступлениях, совершенных Германией. Напрягает отношения Польши, причем, не только с Германией, но и со всем Евросоюзом реформа юридической системы, которую затеяли польские консерваторы во главе с Ярославом Качиньским после прихода к власти в 2015 году и которую в Брюсселе считают антидемократической. В декабре 2017 года Еврокомиссия впервые за все время существования ЕС привела в действие 7 статью Устава Евросоюза, полное применение которой может лишить Варшаву голоса в делах ЕС. Берлин, в свою очередь, недоволен тем, что Варшава отказывается пускать к себе мигрантов несмотря на решение Еврокомиссии. Польские власти утверждают, что они не могут себе этого позволить, в отличие от соседей, потому что это очень дорого. Больше всего Берлин, пожалуй, раздражает нескрываемое желание Варшавы стать главным партнером Вашингтона в Европе, что особенно наглядно проявляется в военной сфере. Президент Анджей Дуда, летавший накануне первого тура президентских выборов в Вашингтон, получил от Дональда Трампа обещание о переводе части выводимых из Германии войск в Польшу. Дуда явно ходит у президента Трампа в любимчиках. Польша энергично покупает у США самые современные системы вооружения и военную технику. «Вершиной» усиливающегося американо-польского сотрудничества в военной области является предложение Дуды в сентябре 2018 года расквартировать в Польше полную американскую дивизию и готовность выплатить на эти цели $ 2 млрд. Несмотря на очень даже неплохие экономические показатели сотрудничества между Берлином и Варшавой — в 2018 году товарооборот между ФРГ и Польшей достиг € 118 млрд , Берлин был для Варшавы главным торговым партнером, а Варшава делила шестое место с Лондоном в списке главных торговых партнеров Берлина — остальные показатели добрососедских отношений оставляют желать лучшего. Достаточно сказать, что 56% поляков и только 29% немцев испытывают симпатию к соседям. 64% поляков считают немецко-польские отношения хорошими, среди немцев же таких оптимистов вдвое меньше — только 31%. Что касается России, то, как заявил 13 июля глава немецкого МИД Хайко Маас на заседании Комитета Европарламента по международным делам, Германия на посту председателя Евросовета считает приоритетными задачами Европы восстановление стратегических отношений с Москвой. Берлин, по словам главного немецкого дипломата, также намерен достроить газопровод «Северный поток — 2». Курс на сближение с Китаем После того, как Берлин огласился спасти Lufthansa при помощи 9-миллиардного вливания, авиакомпания объявила, что возобновляет полеты по маршруту Франкфурт — Шанхай. Решение флагмана немецкого авиасообщения символизирует нынешние приоритеты Берлина, который хочет побыстрее восстановить разорванные из-за пандемии торговые связи между двумя странами. Германия сейчас критически переоценивает давнишнюю зависимость от США в сфере безопасности. В отличие от США и Великобритании, которые во главе Западного мира в последние недели энергично обвиняли Пекин едва ли не в распространении коронавируса и в подавлении свобод в Гонконге, немецкое правительство занимает осторожную позицию. К примеру, на недавней пресс-конференции Ангела Меркель не стала прямо отвечать на вопрос, поддержит ли Берлин санкции против Китая, которые тогда как раз обсуждались в Конгрессе США. С момента прихода г-жи Меркель к власти в 2005 году товарооборот между ФРГ и Китаем вырос в пять с лишним раз и достиг $ 125 млрд. Для сравнения: США с $ 78 млрд лишь на третьем месте. На Германию приходится треть всей торговли КНР с Евросоюзом. Берлин повернулся к Китаю после кризиса 20082009 годов, когда спрос на немецкие товары в США рухнул, а Китай вышел из кризиса с относительно небольшими потерями. Вне всяких сомнений, г-жа Меркель держит в уме ту историю, когда размышляет сейчас над тем, как выводить страну из «вирусного» кризиса, который, по мнению экономистов, вызовет в немецкой экономике в этом году спад в 6,3%. Немецкие экспортеры смотрят на восток и видят проблески надежды. Так, продажи автомобилей в КНР в июне выросли на 11%. Причем рост фиксируется третий месяц кряду. Явное нежелание Ангелы Меркель жестко критиковать Пекин за Гонконг не очень вяжется с ее репутацией лидера, который в первую очередь руководствуется «моральным компасом». В отношении Китая канцлер все полтора десятилетия своего руководства первой экономикой Европы проводит осторожную политику: выражает тревогу по вопросу соблюдения прав человека в КНР и обещает продолжать диалог и углублять и расширять экономическое сотрудничество. Во всех вопросах, начиная от притеснений уйгуров и заканчивая слежкой за гражданами КНР, г-жа Меркель ставит на первое место бизнес. И с бизнесом, похоже (например, с Volkswagen и Siemens), дела обстоят неплохо. Неудивительно, что хотя некоторые известные немецкие политики вроде Норберта Рёттгена, одного из кандидатов на пост канцлера, не поддерживают позицию Меркель в отношении КНР, немецкий бизнес за нее (позицию) обеими руками. Позиция Германии в отношениях с Китаем не могла остаться без внимания Брюсселя. Президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, например, тоже время от времени критикует Пекин, но делает это очень осторожно, так, чтобы сильно не отклоняться от генеральной линии Берлина. В Вашингтоне крайне недовольны позицией Берлина в отношениях с Китаем. Дональд Трамп, например, пригрозил немцам и другим союзникам перестать делиться разведывательной информацией, если Huawei будет строить сети 5G в Европе. Ангела Меркель отреагировала на угрозу в типичном для нее стиле: с одной стороны, она затормозила участие китайского телекоммуникационного гиганта в проекте создания 5G в Германии под предлогом ужесточения требований к безопасности, но с другой, неоднократно подчеркивала, что все компании, включая Huawei, находятся в одинаковом положении. Сейчас одна из главных задач немецкого канцлера — подписать до конца года (когда истекает срок председательства Германии в Совете ЕС) торговое соглашение между Европой и Китаем. Оно должно улучшить условия деятельности европейских компаний в Поднебесной. Естественно, это принесет наибольшую выгоду немецким компаниям, которые уже не один год жалуются на давление со стороны китайских властей. Ангела Меркель рассчитывала подписать торговое соглашение с Китаем на саммит ЕС-КНР в сентябре, но коронавирус внес коррективы. Тем не менее, она надеется на скорейшее проведение саммита и подписание соглашения. Европейцы, естественно, обвиняют в начинающемся развале трансатлантического партнерства торговую политику президента Трампа и его твиты. Они считают пренебрежительное отношение американского президента к Евросоюзу доказательством того, что в Вашингтоне не будут жалеть, если Союз распадется. Все больше европейцев и немцев считают, что у Ангелы Меркель нет иного выхода, как продолжать сближаться с Пекином. Но, конечно, Ангела Меркель очень умна. Да и что касается опыта, сравниться с ней в Старом Свете никто из политиков не может. Можно предположить, что продвигая немецкое лидерство на континенте, она постарается восстановить отношения с США. Правда, сохранение хороших отношений зависит от обеих сторон. Берлин явно не против сохранения трансатлантического партнерства, а вот в отношении Вашингтона, по крайней мере, пока в Белом доме находится Дональд Трамп, остаются сомнения. источник »

108 +